«Игривое Сознание»

Да… Это Лето многих добило. Где ж такое видано,- у нас, и целых +45!

С ума сойти!

Переживая жару на своей шкуре, вспомнил внезапно, как бранил и хаял нашу сборную по футболу… Тогда она впервые втиснулась в общество избранных команд.

Жара тогда была немного послабее… Для нашего брата, мягко говоря непривычная - +32 – 35. И ползали они по немецкому вылизанному газону, как улитки.

Во второй игре, вроде бы, пообвыклись и наладились…

К чему веду – теперь-то мне ясно, как влияет высокая температура на человека.

Интернет прогнозы неутешительны – температура +38 – 43 будет держаться еще около пяти недель. Несмотря на это, начинаю подмечать еле заметные проблески привыкания к столь тяжелой для нас метаморфозе.

Этим утром заспался немного… Ну, всего-то двадцать минут сверх нормы, потому и собирался беспорядочно, забыл умыться. Допил вчерашний чай с порыжевшим лимоном, и кое-как протер глаза.

Помчался… Было уже достаточно жарко, но еще не так, как в полдень и далее…

Прилетел на Железнодорожный вокзал, встретился с нужными людьми и переговорил. Все, вроде бы, складно вышло – поддержкой я свой проект обеспечил. Доволен собой, ехал вдоль железнодорожного полотна, со стороны, где растянули свои ржаво-жестяные хребты крыши складских ангаров.

Думал об игре. Игре, в которую мы все играем… О хороших и плохих «актерах», и почему не всем удается сыграть хорошо.

Мои мысли оборвало какое-то движение впереди, - на обочине совершенно пустой грунтовой дороги, по которой уже давно никто не ездил, лежал старый, потный дед. Лежа на спине, он силился подняться, брыкая ногами и руками, в одной из которых мелькала деревянная тросточка.

«Ну…», - подумал я, - «обычная история – дед выпил лишнего. Совсем жить надоело, +36, и вдобавок +40 – стопка водки…И того +76 градусов. Это ж надо такое!»

А здесь я ошибся. Дед-жук не был пьян, а от жары сознание помутилось.

- Вы упали, или полежать легли? – спрашиваю.

- Упал, - слабым голосом отвечает Дед-жук.

Я быстро помог ему подняться, отряхнул пыль, а он стоял, пошатываясь на кривеньких ногах.

- Ну, может скорую вызвать, а?

- Не надо, - уже разборчивее проговорил Дед-жук.

Кепка его сбилась на бок, и он стал походить на Никулина.

- Точно?- переспросил я.

- Точно, - приходя в себя, отвечал старик.

- Уже лучше?

- Да, лучше.

И я поехал дальше, но скоро остановился посмотреть, как там старый. Все еще пошатываясь, но уже увереннее, Дед-жук рассекал раскаленное пространство по направлению рынка.

« Сыграл ли он? Удалось ли ему блеснуть, играя в «жизнь»?»- спрашивал кто-то в моем сознании.

Мне часто охота кого-нибудь сыграть, и чаще всего я не сдерживаю себя.

Проезжая около католической церкви, мне страшно захотелось сыграть. Сыграть красиво… « А не сыграть ли мне кающегося?»- быстро придумал я.

Подъехал к церквушке, поклонился перед входом, и вошел в церковную, полутемную прохладу с запахом свечей и покоя. Внутри было пусто, лишь лики святых взирали на случайного грешника с разных углов и высот. Видимо, зашел я очень тихо – священник меня не заметил. Он легонько покашливал, стоя ко мне спиной, и поправлял иконы подле алтаря.

«Что же скажет он кающемуся грешнику?»- подумал я, и натянул маску глубоко переживающего трагедию человека:

-Святой Отец, вчера я согрешил…

-О котором из грехов ты говоришь?

-Я провел ночь с женщиной, которую люблю до помешательства.

-Сын мой, не грех содеял ты, если и вправду великая любовь владеет твоим сердцем.

-Уж четвертый год болею этой испепеляющей любовью. Отче, знал я, что ты мне ответишь, но мысли мои шепчут о грехе назревающем.

-Ты грешен в мыслях? Разве что святой может избавить от греха даже мысли… Все мы здесь грешники…Главное – каемся ли мы? Каковы же мысли, что терзают твою душу?

-Отче… Как честный и разумный человек, я должен теперь вступить в брак…

-Да, сын мой. А разве не великой любовью ты охвачен?

-Это так, но кроме этого, меня наполнил глубокий страх… Я боюсь этих уз. Звук свадебной музыки для меня сродни похоронному маршу. Не могу понять, откуда это во мне, но оно сильно, как дьявол. Извините Отче…- вошел я в раж.

-Вот, вот ты сам и определил, откуда это в тебе. Именно он и пытается испоганить тебе жизнь. Следуй за Любовью и не слушай его пакостных нашептываний.

-Ох, Отче. И об этом я уже думал, но ничего не могу с собой поделать.

-Но, сын мой – каждый должен продолжить себя в потомстве, ибо, что же ты оставишь после себя?

-О, я многое оставлю – множество своих изобретений. А брак, боюсь, убьет мою свободу. Когда я вижу детей, они меня часто пугают… Они непредсказуемы и требуют все и вся себе в услужение. Они – центр вселенной, который питается всем окружающим. Причем беспощадно.

Я все понимаю – эти жертвы стоят результата, но я готов бежать от этого на край света.

- Ты сам все усложняешь. Никто так не может усложнять себе жизнь, как человек. И такие люди как ты, делают это со свойственной им изобретательностью Изобретателя. Знаю, что изобретатели необычные люди, но все мы дети Господа! Уверяю тебя,- ты не станешь хуже, а наоборот – это укрепит тебя.

-Если даже так, то вторая вещь, от которой меня бьет озноб,- это предательство. Вот этого я действительно не смогу пережить, - в этом месте я еле сдержал душащий меня смех, но и на этот раз я взял себя в руки.

-Ты имеешь ввиду измену, измену супруги?

-Да, Отче. Однажды, претерпев предательство, я надолго покинул людей. Думал, никогда больше не вернусь. Боль была нестерпима, но со временем она притихла… Именно тогда, среди безлюдья моего мира, и появилась эта безумная любовь, вернувшая меня к людям.

-Но ты уже вступил на этот путь – иди же до конца! Опасаясь предательства, предашь сам! Разве не понимаешь?

-Я знаю, Отче, - сделал глубокомысленную паузу.

- О-о… Отче, мне кажется, я понимаю… Я понял, Отче! Благодарю вас от всего сердца, Святой Отец. Сейчас я должен бежать, что бы не допустить ошибки, которая может сломать мне жизнь! Прощайте, Отче, и помолитесь за меня, - прокричал я, выбегая из церкви.

Можно сказать, что сыграл я эффектно. А Отец действительно помог человеку. Так я думаю, и чувствую себя умиротворенно.

Столь занимательная и вдохновенная игра пробудила во мне жажду кофейную.

Подъехав к ближайшему магазину, купил маленькую упаковку «Жокей», корицу и мускатный орех. Люблю кофе лишь собственного приготовления. Ну, в смысле, - по особому рецепту.

Закрыв, скрипящие мне во след двери магазина, услыхал над головой странное жужжание. Поднял голову, - надо мной раскинуло ветви ореховое дерево, а в листве шла ожесточенная борьба.

И тут, к моим ногам упал, пульсирующий насекомой яростью, комок. Наклонился, - пчела и большой лохматый шмель сцепились, словно дикие звери.

Через пару секунд шмель неожиданно замер, а пчела пыталась оторваться от своего жала. Оторвалась с трудом, и полетела, оставив свое смертоносное оружие в теле шмеля.

Пчеле никак не выжить после этого, значит, победителя фактически нет.

Пошевелил мохнатого,- он был мертв. Положил мохнатое тельце на раскрытую ладонь, и стал рассматривать:

Неужели так просто, - раз, и смерть. Почему улетело его сознание жизни? Куда оно выпорхнуло? Этот вопрос просто поглотил меня.

Куда улетает сознание? Не может же оно просто исчезнуть без следа.

Наверное, что бы что-либо здесь прояснить, нужно докопаться до сути понятия «Сознание».

Ох и щекотливый же вопрос..!

Нужно было еще посетить одного коллегу, решить оставшиеся вопросы относительно выставки картин художницы Марты.

Стефан носился с каким-то проводом во дворе:

-Привет Стефан! (так я его называю, хотя, на самом деле он Степан) Ты чего там делаешь, случилось чего?

- Да вот… Блин! Интернет пропал, а редакция ждет сегодня материалы…

- Можешь с моего отослать, чего там. Кто ж их знает, когда они его наладят. Они могут и быстро, а могут и долго к тебе ехать.

- Ну да… Вот и ладно, - отошлю с твоего, и все дела. А с выставкой уже все улажено: семнадцатого числа, в девятнадцать ноль-ноль. Центральный ДК сдал нам помещение, и объявления уже распространены.

- Отлично, Стеф! Ты прям Электроник, ей-богу!

- Ну дак, это ж наше дело! Искусство, а мы его служители и ценители.

- Ну да! Хе – хе…

- Слушай, Стефан, а может, нам по кофию ударить!? У меня есть. Да заодно спрошу тебя один вопрос.

- Я всегда за КОФЕЙ! Сейчас поставлю чайник. Зашипела вода, и мы присели на лавочку, подле кухоньки.

- Стефан, как думаешь, куда исчезает СОЗНАНИЕ?

- Хме… Вот ты вопрос зацепил! – он на минуту задумался. - Видимо отлетает куда-то. Может, оно не выносит телесной боли и страданий, немощи. Сложно объяснить вот так, сразу. Если это вообще объяснимо языком людей.

- Мучительный, однако, вопрос: Где та граница, пересекая которую, «ОНО» уже не возвращается? Слушай, а ты веришь в переселение душ?

- По моему, верю.

- Читал в одной газетенке… Пишут борзописцы: « Вера в переселение душ порождает хаос в голове»

- А у этих… У них в голове порядок, да?

- Ну, видимо порядок, раз такое пишут.

- Твой, или мой порядок, для них ХАОС, и наоборот. Это как: «У каждого своя правда».

- Есть множество исследований на эту тему. Можно поинтересоваться вплотную теориями великих Умов. Может, чего-то и выплывет.

- Трудов-то хватает, но я ни разу не видел ни зомби, ни человека в состоянии клинической смерти, потому и зыбкими кажутся все теории.

- Да уж! «Призрачно все в этом мире бушующем…» Хе-хе,- добавил вечно шутящий Стефан.

Мы выпили еще кофе, покурили в тени старой яблони. Просмотрели список картин для выставки, а Стефан перезвонил директору ДК, уточнил вопросы относительно подготовки зала.

Потом приехал специалист, настроил Стефану Интернет, и что-то слишком быстро повечерело.

Засиделся, - подумал я.

По дороге домой вспомнил Деда-жука, и сомнения темные забрались в голову:

«Чего я не вызвал ему скорую? А вдруг, он снова упал, и, может, СОЗНАНИЕ покинуло его?!

Ну… в общем, я сыграл уже свою роль в его жизни, а вот о его роли мне ничего неизвестно…»

Может, старик уже на тот свет отправился, точнее, - СОЗНАНИЕ его.

Возвратясь домой, я, все-таки, решил умыться.

В ванной перегорела одна лампа, а от другой освещение было тусклым и жиденьким, как в той церквушке.

Наклоняясь над раковиной, взял мыло и открыл воду. Снова закрыл, и начал усердно мылить. «Трусливое сознание, предательское сознание, непонятное… Чего оно убегает?»

На стенке раковины шевельнулось. Глядь, - муха, прилипшая крыльями к мокрому, барахтала в воздухе лапками. Кран был завинчен не очень плотно, и капля за каплей, вода подталкивала насекомое к темной канализационной бездне.

В голову пришла ассоциация с голливудскими фильмами и их героями. На одного из таких героев сейчас и смахивала муха.

Вот было бы удивительно, если б спаслась она. Или ее спасли, на самом краю пропасти. А тем временем, она тряслась от ужаса, - пропасть все ближе.

Но я этого героя спасти не могу. Не люблю я голливудских фильмов, и все тут!

И я открыл кран……

В это момент ко мне пришло неожиданное знание судьбы Деда-жука: Кто-то сказал в моей голове – «Он больше не жилец».

Каждую минуту, многое множество Сознаний куда-то теряется. Одно возвращается, и дает, таким образом, пожить еще. Другое возвращается не вовремя, и что дальше?

Надолго или не надолго? Объявится ли оно где-нибудь, и когда-нибудь, никто не знает. А если и знает кто, то никому об этом не скажет.

Со – знание, - знание чего-то, и с кем-то. О чем же оно знает, и с кем разделяет свое знание?

Очнулся от вопросительных мыслей в полной темноте, и подумал, не потерялось ли и мое СОЗНАНИЕ? Нет, - «мыслю, значит существую». А это… Это вторая лампа перегорела. Я четко знаю об этом, и кроме меня, о лампе знает еще некто… Некто, по имени «СО».